Не кровь в моих руках — безумия яд
Густой как смола
Не злоба, не страх заливают мне взгляд —
Бездушная мгла.
Я каждую ночь, смежив веки, иду
В зовущую дверь.
Бреду в удушающем вязком бреду,
Как раненый зверь.
…И вновь… за спиной вместо двери — стена,
Не выйти назад!
Я вою, мечась коридорами сна,
Впитавшего ад.
Бегу в лабиринт без дверей и окон,
Сквозь все этажи…
Все сгинет, лишь вспомнишь, что все это сон,
Но кажется — жизнь…
Ведь гулкие залы там залиты мглой,
Текущей со стен —
Взят бункер бетонный сырой нежилой
В безумия плен.
Он насквозь пропитан таящимся злом —
Бредовым, густым,
А тени, которыми полнился дом —
Удушливый дым.
На всех этажах, повторенных в одном,
Как путь в зеркалах,
Ступеньки над бездной в изгибе чудном,
Внушающем страх.
Здесь узкий сырой лабиринт-коридор,
Как рубленый штрек,
Где лампочек мертвенный свет, как укор
Трепещет у век.
Страх вязкий подкатит, мешая дышать,
Он давит на грудь,
Где бьется в припадке безумья душа,
Вдохнувшая жуть…
Бегу, задыхаясь от ужаса, вниз
И плачу во сне…
Со скользких ступенек шагну на карниз,
Прижавшись к стене…
Мечусь ошалело над бездной, скуля,
Как брошенный пес…
И бредит, дрожа, от безумья, земля,
Лишенная слез.
И вздыбится лестница… Кинет вперед,
Уйдя из-под ног.
И в бездну сорвется бетонный пролет,
Как жухлый листок.
И бункер забытый встряхнется, как зверь,
На миг отворя
В стене разрушавшейся скрытую дверь…
— И встанет заря.
|
|
|
